бечу лучшие тексты про гречу
Ещё одни 17 лет.
Раньше мне всегда было интересно, какая из этих дат для отца важнее. Не знаю, как вообще можно было о таком думать, но.
Проблема в том, что я совершенно не знаю, стоит ли мне ехать на кладбище. Я никогда не скорбела, в 90% случаев вообще забывала, что 26 мая - что-то кроме очередного дня перед летом.
Я не умею поддерживать, хотя знаю, что должна, потому что, кроме меня, у родственницы никого нет, а ездить на могилу к дочери не самое радостное занятие. И я бы поехала, просто потому что должна, но.
Несмотря на то, что я ничего по этому поводу, вроде как, не чувствую... Никакой потери, никакой тоски, никакого "скучаю, мама", я ведь даже её не знала. Несмотря на это, меня ломает изнутри, когда родственница начинает о ней рассказывать. Долго, срываясь на слёзы, "как вы похожи" и "она бы тобой гордилась". Я её не знала и узнавать не хочу, потому что иначе - больно. Как будто действительно между вами больше, чем общая кровь.
И я не хочу снова просто стоять в отдалении молча, пока она разговаривает с фотографией на могильной плите. Так, будто меня нет. Рассказывая обо всём, жалуясь и спрашивая совета.
Я даже не могу её обнять ободряюще, она входит в ту категорию людей, соприкосновения с которыми у меня вызывают судороги, тошноту и желание забиться в угол в истеричных слезах. Я ненавижу себя за то, что ничего не могу с этим поделать.
А потом она весь день будет называть меня Юлей. Она и так иногда это делает, но всегда поправляется. Не в этот день. В этот день меня не существует. В этот день я - это единственное, что осталось от неё.
Я очень боюсь, что в этот раз не справлюсь. Раньше я просто приходила к мачехе и выплакивалась у неё в руках, а теперь у меня нет никого близкого рядом. Ни-ко-го.
Перенесли на воскресенье, потому что учёба.
А я всё ещё думаю о возможности отмазаться.
Я. Дерьмо.
Раньше мне всегда было интересно, какая из этих дат для отца важнее. Не знаю, как вообще можно было о таком думать, но.
Проблема в том, что я совершенно не знаю, стоит ли мне ехать на кладбище. Я никогда не скорбела, в 90% случаев вообще забывала, что 26 мая - что-то кроме очередного дня перед летом.
Я не умею поддерживать, хотя знаю, что должна, потому что, кроме меня, у родственницы никого нет, а ездить на могилу к дочери не самое радостное занятие. И я бы поехала, просто потому что должна, но.
Несмотря на то, что я ничего по этому поводу, вроде как, не чувствую... Никакой потери, никакой тоски, никакого "скучаю, мама", я ведь даже её не знала. Несмотря на это, меня ломает изнутри, когда родственница начинает о ней рассказывать. Долго, срываясь на слёзы, "как вы похожи" и "она бы тобой гордилась". Я её не знала и узнавать не хочу, потому что иначе - больно. Как будто действительно между вами больше, чем общая кровь.
И я не хочу снова просто стоять в отдалении молча, пока она разговаривает с фотографией на могильной плите. Так, будто меня нет. Рассказывая обо всём, жалуясь и спрашивая совета.
Я даже не могу её обнять ободряюще, она входит в ту категорию людей, соприкосновения с которыми у меня вызывают судороги, тошноту и желание забиться в угол в истеричных слезах. Я ненавижу себя за то, что ничего не могу с этим поделать.
А потом она весь день будет называть меня Юлей. Она и так иногда это делает, но всегда поправляется. Не в этот день. В этот день меня не существует. В этот день я - это единственное, что осталось от неё.
Я очень боюсь, что в этот раз не справлюсь. Раньше я просто приходила к мачехе и выплакивалась у неё в руках, а теперь у меня нет никого близкого рядом. Ни-ко-го.
Перенесли на воскресенье, потому что учёба.
А я всё ещё думаю о возможности отмазаться.
Я. Дерьмо.